БЕЛЬГИЙСКОЕ ВИНО. ОНО СУЩЕСТВУЕТ И ПОБЕЖДАЕТ!

Для затравки – бельгийский анекдот (который рассказывают французы). Полицейский останавливает машину, которая движется по причудливой траектории. Оттуда вываливается водитель в приподнятом настроении.
– Слушай, командир, я сейчас с дегустации бельгийских вин, там было столько всего! И красное, и белое, и десертное, и это… знаешь… пшшш!
– Так, ясно. Вот в эту трубочку дуньте.
– Ты что, мне не веришь?!

Пушкинская “пиковая дама” удивилась, когда ее спросили, каких ей достать романов: русских или иностранных, – “А разве и русские есть?” Примерно так же до сих пор реагируют большинство бельгийцев, когда их спрашивают, какое вино они предпочитают: отечественное или импортное. А ведь каких-нибудь 650 лет назад герцоги Бургундские владели виноградниками в Брюсселе, Лёвене, Намюре и Монсе, а король Франции – в Турне. Один из пригородов Льежа называется “Малой Бургундией”, в этом городе есть улицы Малых, Добрых и Худых виноградников. Но потом наступил “малый ледниковый период”, который вкупе с войнами и бурной урбанизацией раздавил виноделие своей тяжелой пятой. Оказалось, что варить пиво – проще и дешевле, для выживания людям нужнее огороды с картошкой, чем виноградники, на заводах платят больше, а вино можно привезти по железной дороге из Франции, Германии или Испании. К 1850 году в окрестностях Льежа под виноградники было отведено всего 26 га.
Возрождение бельгийского виноделия началось в 1960-е годы, с подачи двух энтузиастов, которые, не зная друг друга, стали сажать бургундский пино нуар и немецкий риванер соответственно в Валлонии и Фландрии. В 1997-м в Хагеланде, входящим в Лёвенский округ, был зарегистрирован первый бельгийский апелласьон – Hagelandsewijn. Следующим стал AOC Haspengouwse Wijn, затем поднянулись и валлонцы с АОС “Кот-де-Самбр-и-Мёз” (Côtes de Sambre-et-Meuse). К 2013 году площадь виноградников увеличилась до 184 га. И вот недавно Ассоциация фламандских сомелье провела юбилейную двадцатую дегустацию “вслепую” лучших бельгийских вин, выбрав победителей из 270 участников.
Почти половина бельгийских вин (48%) – игристые, изготавливаемые по традиционному методу и не требующие долгого созревания. Следом идут белые вина (32%), красные (16%), а на розовые приходится всего 3% производства. Неудивительно, что “золото” регулярно уходит к шипучим винам. Некоторые так популярны, что покупателей вносят в списки ожидания.
В этом году золотую медаль уже в десятый раз присудили Ruffus Brut Sauvage, сделанному целиком из шардоне. Склон Les Agaises, откуда родом это вино, находится на известковых почвах и смотрит прямо на юг, благодаря чему Ruffus обладает тонким ароматом и приятной минеральностью. Делает его Раймон Леруа, поторый раньше торговал шампанским, но в 2002 году насадил с друзьями собственный виноградник неподалеку от Монса: поначалу это были всего 29 га (75% шардоне и 25% пино нуар и менье), а сегодня их уже 40. Винодельня “Лез Агез” (Les Agaises) стала самой первой в Валлонии, занявшейся производством шипучих вин. Свое вино Леруа назвал “Руффус” в честь сеньора Руффуса, владевшего этими землями в XII веке, и оно отправилось в поход по Европе – собирать престижные награды. Качественное и недорогое (в среднем 14 евро за бутылку), оно распродается моментально, ведь ежегодное производство составляет всего 200 тысяч бутылок. В 2015 году винодельня стала кавалером ордена за Заслуги перед Валлонией (его присуждают как физическим, так и юридическим лицам), а в 2022-м Раймон Леруа был назван Человеком года по версии издания “Винопрес”, специализирующегося на вине.
Серебро в этой категории досталось брюту Bacquaert (Entre-Deux-Monts) с ароматами абрикоса, цветков бузины и спелых цитрусовых и очень мелкими пузырьками, составляющими на поверхности идеально ровные круги.

Среди тихих вин можно отметить Pure White от “шато” Vandeurzen – очень приятное шардонне в красивом “платье”цвета охры, с цветочными и фруктовыми нотками сочного нектарина, персика, абрикоса, дополняемые сладостью миндаля и свежестью лимона – или классический рислинг от Gloire de Duras с мощным, округлым и долгим минерально-фруктовым вкусом с толикой пряностей. Красное “Рокопо пино нуар” от Haksberg с первого глотка удивляет ярким вкусом вишни, бузины и ежевики с оттенком черной смородины. У него приятный аромат красных ягод с дымком и долгое приятное послевкусие, а с годами оно становится более фруктовым и сладким. Пино нуар от Vinadis добавляет к нежному аромату красных ягод нотки трюфеля и ванили, а вызревание в бочках из французского дуба сообщает ему утонченные оттенки солодки, корицы и ванили.
“Однажды, в 1990 году, я заметил, что в моем погребе есть вина всех стран, кроме моей собственной, – рассказывает барон Пьер Рион, который с 2015 года возглавляет Ассоциацию валлонских вин. – В тот же день мы с женой сели в машину, поехали к владельцу питомника в Люксембурге и купили там сто саженцев винограда, поскольку в Бельгии их было не найти. Так я и посадил свой виноградник”. Свое поместье он назвал “Мельмон”. “Меня принимали за сумасшедшего, поскольку в Бельгии с XV века почти не делали вина. Но с каждым новым урожаем надо мной смеялись всё меньше”. В самом деле: почвы и климатические условия (теперь) в Бельгии точно такие же, как в Шампани.
В 2010 году деловой союз между одним из почтенных шампанских родов и семейством Эвбанк породил хозяйство Chant d’Eole (Песня Эола), со временем ставшее крупнейшим виноградником в Бельгии (54 га). На всемирном конкурсе в Брюсселе в 2019 году игристые вина из этого поместья были признаны международным открытием; посыпались медали; хозяйство открыло два ресторана и проводит публичные мероприятия (от спектаклей до свадеб), которые обычно “спрыскивают” шампанским.
Chant d’Eole, Ruffus и Château Bioul (о нём речь впереди) поддержали инициативу фламандца Воутера Богарта, который решил придумать для бельгийского игристого какое-нибудь яркое и запоминающееся название, чтобы оно врезалось в умы, – типа “кава”, “просекко”, “креман” или “шампань”. Первое, что ему пришло в голову, – Belbulles (красивые пузырьки), но валлонцам оно показалось чересчур французским. Тогда его укоротили до BelBul. Надо сказать, что на тот момент уже существовал “Валлонский креман” (Crémant de Wallonie) – один из 11 креманов в мире (9 из них французские, 1 люксембургский). Но чтобы соответствовать его стандартам, нужно исключить механизированный сбор урожая, а для больших хозяйств это проблематично.
“Во время одной из дегустаций вслепую во Франции я подсунул одно бельгийское вино среди двух бургундских и двух “маконне”, и бельгийское вино вышло на второе место”, – хвастался Жан-Жак Эрреманс из винодельни при древнем Виллерском аббатстве, к северу от Намюра, которое Виктор Гюго описал в “Отверженных”. С тех пор аббатство обратилось в руины, но “кло”, где аббат возделывал виноград, восстановили, посадив там тысячу саженцев: 200 для белого вина (феникс) и 800 для красного (режан). На винограднике работали добровольцы; в продаже это вино не найти, зато его можно попробовать, посетив само аббатство. С прошлой осени в Бельгии существует своя “винная дорога” из тридцати виноделен и погребов (все они находятся в Валлонии), в самых неожиданных и живописных местах. Например, в замке Биуль (существующем с Х века) в погреб переделали конюшни, где и проводится дегустация вин. Каждый год в этом шато производят около 50 000 бутылок, по большей части розового и белого вина из суперустойчивого к болезням винограда, завезенного из Швейцарии и Австрии, по цене 12-18,50 евро.

Особенность Валлонии еще и в том, что там можно попробовать вина из гибридных сортов, каких попросту нет во Франции: йоганнитер, соларис, сувинье гри, мюскарис, пинотен и каберне кортис. Белые вина получаются свежими, с экзотическим или мускатным вкусом, красные – фруктовыми и крепкими. Вот лишь несколько из 18 вин, которыми вас попотчует кооперативная винодельня Vin de Liège: игристое L’Insoumise, произведенное по традиционному рецепту (йоганнитер и сувинье гри), крепкое, с нотками свежего ананаса, сухое белое Narcisse blanc (мюскарис) – парадоксальное равновесение между сухостью и вкусом муската – или Ô de craie (йоганнитер) со вкусом лесной земляники, переходящим в сухофрукты; бархатистое красное Paradis des Chevaux (100 % пинотен) или розовое Les Agapes (каберне кортис и 10% мюскариса) – сплошная бузина и листья черной смородины, весьма далекое от обычного ягодного букета, предазначенное для тех, кто не любит розовое вино, но готов удивиться.
Винодельня VivArdent была создана не столько для производства (в ее распоряжении всего 7 га виноградников с традиционными и гибридными сортами), сколько для продвижения отечественных вин через организацию разного рода мероприятий просветительского характера. “На бельгийские вина приходится всего 1% национального потребления, тогда как в Люксембурге эта доля достигает 17%, а в Германии – целой трети”, – поясняет Ксавье Биуль, соучредитель этого предприятия. Что касается виноделия, то оно проходит под знаком эксперимента: в хозяйстве установлен внушительный трехуровневый чан из нержавейки, состоящий из малых отделений, к которым добавляются бочки из бельгийского дуба разного объема. Каков будет результат, пока неизвестно, потому что первый урожай собрали только в прошлом году.
Тьерри Лежён пошел по совершенно другому пути. Сажать виноград, ждать, пока вырастет, пока даст первый урожай – это долго, дорого и хлопотно, да и зачем? Куча народу выращивает виноград на продажу. А из покупного винограда можно делать вино хоть в самом Брюсселе. Вот он и занялся этим, придерживаясь в производстве принципа “чего изволите?” (то есть клиентоориентированности) и применяя творческий подход к составлению ассамбляжей. Так что попадется вам вино “сделано в Брюсселе” – не удивляйтесь.