Нет пророка в своем отечестве. Моэты приехали во Францию из Германии, ассимилировались, и в 1446 году братья Жан и Никола Моэты, сыновья эшевена Жана Леклерка, даже получили дворянские грамоты от Карла VII. Два века спустя, в 1743-м, виноторговец Клод Моэт основал в Эперне торговый дом своего имени, но истинный размах этому предприятию придал его внук Жан-Реми, принявший бразды в 1792 году. Революция его отнюдь не разорила, совсем наоборот: в дедовском поместье, где когда-то бывали Вольтер и поэт Андре Шенье, казненный на гильотине, он выстроил новый особняк неподалеку от складов и погребов, добавил к нему большой английский парк и принялся расширять торговлю, выводя ее на международный уровень. В 1805-1807 годах к особняку присоединились два павильона для детей Моэта — Виктора и Аделаиды, бассейн в форме бутылки шампанского и оранжерея. Теперь здесь было не стыдно принимать императора с императрицей — Наполеона и Жозефину.
Энергичный предприниматель Жан-Реми Моэт стал мэром Эперне. Его бурная деятельность была направлена вширь и вглубь: он развивал экспорт в соседние страны и одновременно расширял дедовские погреба, создав целый подземный лабиринт. В 1816 году он выдал дочь замуж за Пьера Габриэля Шандона, который, воспользовавшись Революцией, сумел прикупить целое аббатство — Сен-Пьер Довилье. А в 1828 году Виктор Моэт, которому был уже 31 год, женился на Маргарите Сидони Каньяр. Через четыре года Жан-Реми вышел на пенсию, сдав дела сыну. Виктор взял себе в помощь зятя, и фирма стала называться «Моэт и Шандон».
(17 марта 1814 г., Жан-Реми Моэт и Наполеон в Эперне.)
Дела шли прекрасно: в 1848 году было продано 164 657 бутылок шампанского, в 1852-м — уже 420 203, а чуть позже счет пошел на миллионы: миллион с хвостиком в 1856-м, больше двух с половиной миллионов в 1869-м. Виктор Моэт тоже не чурался политики: долгие годы он заседал в муниципальном совете Эперне, а летом 1848 года, во время восстания рабочих, его даже назначили мэром, однако в этой должности он пробыл всего три месяца и в конце сентября подал в отставку. Однако именно он принимал у себя президента Луи-Наполеона Бонапарта (тогда еще не императора), когда тот явился открывать железную дорогу Париж-Эперне, и с гордостью показывал свои погреба (лабиринт продолжал расти). Когда дочь Виктора, Рашель, вышла замуж за Виктора Обана, Моэт заказал знаменитому архитектору Виктору Ленуару особняк для молодоженов (в настоящее время в этом здании располагается мэрия Эперне).
(Парк и особняк Моэт и Шандон на авеню Шампанского в Эперне.)
При императоре Наполеоне III площади виноградников, поставлявших сырье Моэту и Шандону, увеличились в пять раз: с 87 га до 440, 32 га. Продолжая дело отцов, дети Моэта и Шандона заботились не только о своей мошне, но и о душе: в 1863 году вдова Шандона, урожденная Моэт, завещала 20 тысяч франков больнице для бедных (этого должно было хватить на содержание 2 больных рабочих или вдов) и еще 2 тысячи на 3 мессы в год; Виктор Обан-Моэт завещал 1,4 миллиона франков на строительство в Эперне больницы со странноприимным домом. Когда умерла Рашель, овдовевший Обан-Моэт решил увековечить ее имя и предложил городу Эперне земельный участок и 150 тысяч франков на строительство яслей для 50-60 детей (то есть на осуществление проекта, от которого городские власти отказались за неимением средств), при условии, что этому заведению будет присвоено имя его покойной жены, а руководить им станут монахини. Поль Шандон де Бриай и его жена Мари де Мордан де Массиак пожертвовали в июне 1887 года 50 тысяч франков на помощь неимущим, а кроме того, выстроили церковь Св. Петра и Павла на ими же подаренном участке и подарили орган церкви Богоматери. В 1895 году один из городских проспектов, проложенных на деньги Поля Шандона, назвали в его честь.
В ХХ веке по инициативе Поля Мари Бертрана Шандон-Моэта, муниципального советника и заместителя мэра Эперне, в городе в 1936 году построили спортивный комплекс (который носит теперь его имя). А во время немецкой оккупации Поль Шандон-Моэт вступил в организацию «Свободная Франция» и стал членом Сопротивления. В декабре 1943 года к нему нагрянула полиция. Поля отвели в участок, где уже находился Финьероль, директор отдела кадров «Моэт и Шандон», который укрывал людей от отправки на работу в Германию, и секретарь мэрии Фреби, добывавший аусвайсы для партизан. Поздно ночью всех отвезли в тюрьму Шалона. Кормили дважды в день: морковный суп и кусок хлеба. Одного из заключенных, находившихся в той же камере, расстреляли, а Поля Шандона перевели в одиночку, прежде чем отправить в концлагерь: Освенцим, Бухенвальд, Дора… Он чудом выжил, вернулся, снова стал генеральным деректором фирмы «Моэт и Шандон» и был избран председателем ассоциации депортированных из Эперне.
В 1950-е годы президентом «Моэт и Шандон» был Робер-Жан де Воге, который открыл для бизнеса новые горизонты. Поскольку расширять виноградники в окрестностях Реймса и Эперне было уже физически невозможно, он обратил свой взор на Южную Америку. Побывав в Аргентине, он заметил, что в барах в белое вино добавляют газировку и лед. «Моэт и Шандон» создал особое игристое специально для простых аргентинцев, для семейных торжеств, надеясь, что постепенно оно вытеснит из употребления виски. Ассортимент этих вин (для производства которых приобрели 500 га под виноградники) постепенно расширялся, за Аргентиной последовали Бразилия и Калифорния в 1973 году, потом Австралия в 1986-м, Индия и Китай в 2013-м. И теперь, в общей сложности, у «Моэт и Шандон» есть 2000 га виноградников в шести странах для производства игристого. В 1971 году был сделан неожиданный шаг: «Моэт и Шандон» приобрела парфюмерную фирму «Кристиан Диор». В том же году началось сближение с коньячным домом «Хеннеси», и в 1987-м «Моэт-Хеннеси» стал краеугольным камнем группы LVMH, родившейся из слияния с «Луи Виттон». Увы, всеядность не осталась без последствий: с 16 февраля 2010 года самостоятельная отдельная компания Шампанских вин «Моэт и Шандон» прекратила свое существование и была вычеркнута из списка предприятий.
