О чем мог мечтать сын прачки, родившийся в 1838 году в Эпернэ, не знавший своего отца, вынужденный с малых лет идти «в люди» и беречь каждый грош? Эжен Мерсье мечтал создать собственный торговый дом, который будет делать и продавать шампанское. Первый шаг к своей мечте он сделал в двадцать лет: его мать Жанна сумела выйти замуж за Филиппа Бурлона, торговавшего собственным шампанским, и Эжен зарегистрировал собственную малюсенькую фирму с гордым названием «Дом Мерсье», входившую в тот же Союз предпринимателей, что и компания его отчима. Однако юный предприниматель собирался не брести в стаде, а идти своим путем: шампанское – не для избранных, а для всех! И по любому случаю! Мерсье выпало жить в век бурного развития технического прогресса, пароходов, железных дорог, электричества и телеграфа, а он сам оказался гением рекламы.
В 1869 году «Дом Мерсье» обосновался на авеню де Шампань, а два года спустя, когда страна еще не пришла в себя после Франко-прусской войны 1870-1781 годов, покончившей со Второй империей, началось сооружение гигантских погребов. «Считайте не на метры, а на километры!» – приказал Мерсье архитектору. Получилось подземелье длиной 18 км, на глубине 30 метров, выходившее прямиком к железной дороге Париж-Страсбург, что облегчало погрузку и отправку шампанского потребителям. Но подход Эжена был не только утилитарным, но и эстетическим: скульптор Гюстав Навле сделал для погребов барельефы, которыми могли полюбоваться посетители. О торжественном открытии погребов Мерсье заранее раструбили в прессе, и в назначенный день 1885 года желающие смогли их осмотреть из колясок, запряженных белыми лошадьми. Хозяин провел там новейшую систему электрического освещения с паровым генератором. Очень скоро Эжену удалось еще больше поразить воображение другим своим проектом, над которым он работал одновременно.
Он вздумал построить в Эпернэ самую большую винную бочку в мире. На это у него ушло целых 16 лет и 150 дубов, и в 1887 году бочка прошла испытания на герметичность, когда в нее залили сок винограда нового сбора. Это было рискованное предприятие, ведь объем бочки составлял 160 000 литров — это 213 000 бутылок шампанского! Но испытания прошли успешно, и два года спустя Мерсье повез свою бочку в Париж – на Всемирную выставку.
Бочка, которую тот же самый Гюстав Навле украсил резным барельефом, весила 20 тонн и была 5 метров в высоту; в повозку, на которой ее везли, впрягли 12 пар белых быков. На дорогу (чуть больше 140 км) ушло три недели, причем Мерсье пришлось купить несколько домов, мешавших продвижению его детища, и снести их. Естественно, это мероприятие привлекло массу зевак и внимание журналистов, а Мерсье только того и надо было. Пришлось даже убрать заставу на въезде в Париж, где полагалось платить пошлину с ввозимого товара! Бочка стала одной из главных достопримечательностей Выставки, уступив пальму первенства только Эйфелевой башне. О шампанском Мерсье теперь узнали не только во всей Франции, но и за границей.
В 1891 году президент Франции Сади Карно лично осмотрел погреба Мерсье, прокатившись по ним в коляске; по такому случаю под землей зажгли сто тысяч свечей. (Три года спустя президент погибнет в Лионе от руки анархиста.) А в 1900 году, когда Париж собирался принять последнюю Всемирную выставку 19-го столетия, Эжен Мерсье решил полностью использовать потенциал новейшего изобретения – кинематографа и заказал братьям Люмьер фильм о шампанском «Мерсье», причем он сам появлялся на экране. Этот первый в истории рекламный ролик – «От грозди до бокала» – демонстрировали в отдельном павильоне, выстроенном специально для торгового Дома Мерсье.
Помимо кинопроектора, Эжен задействовал еще и воздушный шар, корзину которого нагрузили бутылками с шампанским. Шар был прикреплен к земле на Марсовом поле и мог взять на борт девять человек, которые, поднявшись на высоту 300 м, т. е. наравне с вершиной Эйфелевой башни, отмечали это событие, чокаясь друг с другом шампанским. Естественно, шар был разрисован рекламными лозунгами, видимыми с земли. За время Выставки на нем прокатились 20 тысяч человек. Кстати, тот год выдался особенно урожайным: в погребах Дома Мерсье хранились 15 миллионов бутылок шампанского, из которых 4 млн были новыми.
Наверняка многие завидовали удачливому и находчивому предпринимателю. Однако у каждой медали есть оборотная сторона. Изнанкой успехов в бизнесе была семейная драма Мерсье: оба его сына, Эмиль и Анри, родились глухими (хотя четыре дочери – совершенно здоровыми). Эмиль появился на свет в 1868 году, когда его отец только затевал свои грандиозные предприятия. В 1889-м, году знаменитой Выставки, он принимал участие в Международном конгрессе глухих, проходившем в Париже, а три года спустя был в составе французской делегации на конгрессе в Чикаго. Вернувшись оттуда, Эмиль Мерсье объявил в 1893 году – как тогда было принято, во время банкета, – о своем намерении создать в Реймсе Дружескую ассоциацию глухо-немых Шампани, для лиц обоего пола. Для покупки земельного участка и строительства дома для глухонемых требовались деньги; их предоставили самые состоятельные глухие жители Реймса, включая, естественно, самого Эмиля Мерсье. Параллельно была создана касса взаимопомощи и Пенсионный фонд для оказания поддержки глухонемым, потерявшим трудоспособность. Дом был построен в 1895 году, о чем сообщалось в «Газете глухонемых».
После своего триумфа на Выставке 1900 года Эжен Мерсье прожил недолго и 5 июля 1904 года скончался от болезни желудка.
Эмиль Мерсье скоропостижно скончался в 1922 году, но фирма, созданная его отцом, продолжила свое существование. Ей принадлежала торговая марка «Дом Периньон», которую в 1927 году получил в качестве свадебного подарка дом «Моэт и Шандон». Рекламные акции продолжали поражать своим размахом. Так, в 1950 году в погребах Мерсье устроили «ралли Шампанского» по случаю выпуска нового «Рено 4 CV». В 1970 году «Дом Мерсье» слился с «Моэт и Шандон», и в 1987 году перешел под контроль группы LVMH.
